Научные исследования

Научные школы

С момента основания кафедры на ней работали ученые, внесшие значительный вклад не только в развитие научных исследований Герценовского университета, но и в отечественную философию, культурологию и искусствоведение. Речь идет о деятельности М.С. Кагана и М.Ю.Германа. Хотя основным местом работы доктора философских наук профессора М.С. Кагана являлся Санкт-Петербургский государственный университет, а доктора искусствоведения профессора М.Ю. Германа — Государственный русский музей, они многие годы трудились на кафедре художественной культуры (позднее переименованной в кафедру теории и истории культуры), оказывая глубокое теоретико-методологическое и вдохновляющее личностно-нравственное воздействие на творческую жизнь коллектива.  В значительной степени благодаря им на кафедре сложились научные школы по теории культуры и исторической культурологии.

В масштабах РГПУ им. А.И. Герцена кафедра теории и истории культуры на протяжении многих лет является базой и ведущим звеном фундаментальных исследований по научному направлению №8 — «Проблемы теории и истории культуры». На кафедре действует  диссертационный совет  Д.212.199.34.

Наряду с исследованиями, укладывающимися в русло проблематики, заявленной в названии данного направления, и осуществляющимися всеми без исключения преподавателями, докторантами, аспирантами, студентами кафедры теории и истории культуры, можно особо выделить два вида исследований, последовательно и плодотворно развивающихся из года в год в рамках научной школы, возглавляемой заведующей кафедрой Л.М. Мосоловой, — «Изучение культуры регионов России, стран Северной Европы и Евразии» и «Культурологическое образование в современном мире: теория, история, модели, практики, перспективы». Данная школа внесена в реестр научных школ Санкт-Петербурга.

Научная школа Л.М. Мосоловой объединяет людей, живущих в различных регионах России, а иногда и за ее пределами. Объединяет их то, что все они получили образование – основное или дополнительное – на кафедре теории и истории культуры Герценовского университета. Кто-то из них впервые оказался здесь более двадцати лет назад как слушатель курсов повышения квалификации, чтобы в дальнейшем вернуться на эту же кафедру в качестве аспиранта, а затем докторанта. Кто-то в своих научных изысканиях вышел за рамки привычной сферы и, не найдя понимания среди своих коллег, пришел сюда в поисках единомышленников. Наконец, в последнее десятилетие ряды научной школы стали пополняться за счет выпускников специализированных (собственно культурологических) отделений вузов.

Первые кандидаты и доктора наук, подготовленные на данной кафедре, не были культурологами по своему первому образованию. Они пришли в науку о культуре, в сущности, состоявшимися людьми – историками, филологами, философами, эстетиками, музыковедами, преподавателями изобразительного искусства и т.п. Несомненно, их привлекла и грандиозность предмета исследования, выдвигаемого культурологией, и новизна рассматриваемых проблем – в первую очередь, междисциплинарный характер последних и методология, нацеленная на поиск взаимосвязей между явлениями, нередко разведенными в пространстве и во времени.

В результате консолидированных усилий этих специалистов и сформировалась научная школа – коллектив исследователей, занимающийся решением задач, существующих в русле единого направления (или направлений).

Данное определение является базовым, но не исчерпывающим. Есть еще несколько критериев, по которым можно идентифицировать научную школу. К их числу относятся длительность развития, а также его преемственность. Члены коллектива оказываются связанными отношениями ученичества и сотрудничества на протяжении многих лет и даже десятилетий: участвуют в совместных конференциях, издательских проектах, фундаментальных и прикладных исследованиях, обмениваются опытом и идеями. Их объединяет общая память об основных этапах существования научной школы. Например, изначальная специфика школы, возникшей на кафедре теории и истории культуры РГПУ им. А.И.Герцена, станет более понятной, если вспомнить, что рождалась она, с одной стороны, в атмосфере становления культурологии как самостоятельной области петербургской науки (очерчивались ее границы, выстраивалась «система координат», закладывались ключевые измерения – теоретическое, историческое, методологическое). С другой стороны, в этот же период в сфере образования происходила переоценка устоявшихся практик, обдумывались подходы, с помощью которых студент или школьник мог получать как знания, так и навыки восприятия мира на основе ценностных, нравственных ориентиров, воспитывать в себе потребность к сопереживанию и сотворчеству. Фокусом, где сошлись «интересы» культурологии и образования, стало искусство. Для первой трактовка искусства как инструмента, способного представить культуру в ее целостности, оказалась необычайно продуктивной, позволяющей упорядочить и осмыслить огромный эмпирический материал; в пространстве второго – в рамках развернувшейся на тот момент полемики – приобщение к миру искусства рассматривалось как важнейшее условие духовного формирования личности. Неудивительно, что, когда в 1988 году на базе РГПУ им. А.И.Герцена[1] была образована кафедра культурологической направленности, то она в своем первоначальном названии[2] отразила две магистральные установки того времени – на осмысление культуры через призму искусства и реформирование художественного образования.

Можно сказать, что в начале деятельности научной школы этой кафедры приоритетной задачей было исследование культурологии искусства. На основе теоретических выкладок разрабатывались первые в стране учебно-методические комплексы, пособия и программы для вузов по новой учебной дисциплине – художественной культуре, создавались площадки, оснащенные современной техникой и непрерывно пополнявшимися фондами. Примечательно, что значительная их часть не утратила своей актуальности и была, с некоторыми дополнениями и изменениями, переиздана («Введение в теорию художественной культуры» – в 2001 г. под названием «Основы теории художественной культуры»; «Античная художественная культура» и «Мировая художественная культура в памятниках» – в 2012 г.), учитывалась и, что особенно важно, продолжает учитывается при разработке образовательных стандартов и учебных пособий новых поколений.

Необходимо отметить, что исследования, проводимые участниками научной школы кафедры теории и истории культуры, с самого начала не ограничивались художественно-культурологической и художественно-образовательной проблематикой, хотя успешное решение задач именно в этой плоскости принесло ей первую известность и статус одного из ведущих центров современной гуманитарной мысли, с которым соотносили свою деятельность многие кафедры по всей стране. Благодаря названному обстоятельству школа приобретала все новых участников (из Барнаула, Курска, Мурманска, Сыктывкара, Петропавловска-Камчатского, многих других городов и регионов).

Со временем и сама кафедра, и возглавляемое ею научное направление изменили названия в сторону расширения заложенных в них смыслов. В современной документации РГПУ им. А.И.Герцена название направления звучит как «Проблемы теории и истории культуры», и оно полностью вбирает в себя круг тем, к которым чаще всего обращаются участники коллектива. Темы эти могут быть суммированы следующим образом: 1. Культура регионов России: их историческое наследие, современное состояние, ресурсы и перспективы развития. 2. Теоретико-методологические аспекты изучения культуры, исторической культурологии, теории и методики обучения культурологии и искусству. 3. Научное проектирование целевого, содержательного и технологического компонента культурологического образования в системе общего и профессионального образования.

Освоение каждой из них также характеризуется высокой степенью последовательности. Так, в 2012 году произошло знаковое событие – началось издание серии монографий «Поликультурное пространство Российской Федерации в семи книгах». Публикации предшествовало многолетнее исследование крупных историко-культурных зон России – Северо-Запада, Поволжья, Приуралья, Сибири, Дальнего Востока, Центральной и Южной России, соотнесенных в соответствии с общими параметрами, методологией, принципами «состыковки» теории и истории. Во вступительной статье к серии ее научный руководитель Л.М.Мосолова имела все основания сказать, что, «большой авторский коллектив (более 30 человек), участвующий в написании этих книг, был создан из представителей различных региональных университетов страны, работавших в рамках научной школы кафедры теории и истории культуры Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена в Санкт-Петербурге»[3].

Между публикации указанной монографической серии и первыми опытами осмысления истории региональных культур России, рассмотренных в целостности их характеристик, прошло свыше 10 лет[4], в течение которых увидели свет пять сборников научных статей по данной проблематике (в том числе – «Истоки региональных культур России» (2000 г.), «Региональные культуры средневековья на территории России» (2001 г.), «Регионы России: социокультурные контексты художественных процессов Нового и Новейшего времени» (2002 г.), «Образ России в современном мире (Культурологические исследования’07)» (2008 г.)); по результатам исследований различных аспектов региональных культур было защищено не менее трех десятков докторских и кандидатских диссертаций, написанных либо самими членами научного коллектива, либо под их руководством, разработано приблизительно такое же количество учебных курсов, а также создан научно-методический комплекс «Культурное пространство России: история и современность», включающего, в том числе, обширное мультимедийное сопровождение.

Из обозначенных выше тем, вокруг которых так или иначе строится исследовательская работа большей части коллектива, особое внимание обращает на себя одна, «цементирующая» все остальные. Речь идет о подходах и методах, в совокупности являющихся еще одной яркой характеристикой состоявшейся научной школы, раскрывающей ее своеобразие и потенциал. От того, в какой степени участники школы разделяют или не разделяют ее методологические принципы, в огромной степени зависят результаты конкретных исследований. Именно поэтому принципы эти настойчиво проговариваются, акцентируются во всех наиболее значимых публикациях кафедры, их рассмотрению посвящаются статьи и сборники научных трудов, они обсуждаются на семинарах, конференциях, конгрессах.

С самого начала своей деятельности научная школа кафедры теории и истории культуры использовала тот же арсенал методов, что и наука о культуре в целом. К ним относятся, к примеру, компаративный, структурно-функциональный, феноменологический, историко-типологический методы (последний широко применялся при создании обобщенной панорамы развития поликультурной России в исследованиях региональной направленности). Особое значение для становления школы имел и имеет системный подход, получивший новое развитие на основе синергетического истолкования динамики сверхсложных, самоорганизующихся систем, к числу которых принадлежит и культура. В данном ракурсе она предстает как «системная, исторически меняющаяся многосторонняя целостность специфически человеческих способов деятельности и ее определенных плодов – материальных, духовных, художественных» (М.С.Каган). Анализируя сборники научных трудов коллектива, увидевшие свет в разные годы, можно заметить, как происходило освоение системно-синергетического подхода, апробировались его возможности в приложении к различным культурным феноменам, постепенно возрастала его роль «механизма взаимопонимания», обеспечивающего диалог между учеными разных поколений.

Наконец, анализируя феномен научной школы, необходимо отметить такую его «примету», как наличие лидера. От профессиональных и личностных качеств этого человека, от его способностей как стратега напрямую зависит жизнеспособность школы. Он задает стиль научного общения, держит в руках нити разнообразных культурных контактов, регулирует основные организационные процессы. Таким лидером для культурологической школы, сложившейся в Герценовском университете и объединившей ученых из разных российских регионов, всегда была и остается Любовь Михайловна Мосолова. Возвращаясь в свои города после обучения на кафедре теории и истории культуры, многие специалисты с ностальгией оглядываются назад, не обнаруживая рядом с собой других руководителей и коллег, которые до такой степени живут интересами научного целого, подчас отодвигая в сторону собственные исследовательские амбиции и интересы.

Глубоко показательна для понимания личности Л.М.Мосоловой композиция юбилейных сборников кафедры, вышедших в 1998 и 2008 гг. К каждому она написала предисловие, содержащее анализ основных этапов существования кафедры и ее достижений. В последовательности, с какой она выстраивает кафедральную «космогонию», вновь и вновь называет имена практически всех, кто когда-либо работал вместе с ней и внес хоть какую-то лепту в развитие основных направлений научной школы (отводя себе – в издании 1998 года – роль руководителя всего лишь одного из них, связанного с исследованием региональных и этнических культур), – прослеживается полное осознание того, что никто другой не сделает этого с такой степенью выстраданности и глубины.

Одна из ярчайших черт Л.М.Мосоловой – способность быть одновременно стратегом и тактиком, соединять теорию и практику, общероссийские тенденции и их многовариативные локальные проявления, формулировать приоритетные задачи и способы их осуществления. В конце 1980-х – начале 1990-х годов, в ситуации «лоскутного одеяла», когда в России насчитывалось более 80 федеральных единиц, она говорила о необходимости их укрупнения с учетом сложившихся историко-культурных особенностей (и была горда, когда это произошло на практике). Ее внимание сфокусировано прежде всего на общих особенностях уникального культурного пространства Российской Федерации в ее прошлом и настоящем. И в то же время она с энтузиазмом поддерживала и поддерживает любые исследования, касающиеся отдельных аспектов региональных культур.

В ее биографии написано, что она на протяжении 20 лет разрабатывает проблемы культурологического образования. Конкретные результаты этой деятельности впечатляют: учреждение кафедры, затем аспирантуры, подготовка первого госстандарта по специальности «Культурология» для педагогических университетов[5] — лишь некоторые из них. За первыми шагами последовало множество других. Ее энергией создавался Докторский диссертационный совет, разрабатывались инновационные программы для вузов и школ, обеспечивалось участие кафедры в подготовке новых образовательных стандартов, организовывались научные форумы[6], издавались сборники и коллективные монографии. Но в основу всех этих процессов, на первый взгляд столь многообразных и разнонаправленных, положена, как всегда у Л.М.Мосоловой, магистральная идея, которая в данном случае связана с культурологизацией, культуроцентричностью образования. Ситуация, сложившаяся в настоящее время в образовательной сфере, казалось бы, не дает оснований для оптимизма в реализации этой цели. Но сама ее постановка служит ориентиром, своего рода путеводной звездой для локальных, прикладных исследований в данной сфере. Можно предположить, что и здесь Л.М.Мосолова действует как стратег, учитывающий множество факторов и работающий на опережение.

В ее сознании словно существует своеобразная карта России, на которую она наносит все новые и новые территории, освоенные в культурологическом ключе членами ее научной школы. И вновь необходимо отметить: каждая такая территория неотделима для нее от конкретных имен исследователей – живущих и ушедших, маститых и юных, знаменитых и только готовящихся обнародовать результаты своих исследований. На этой карте нет иерархии, нет границ, которые не могут быть преодолены. Здесь состоявшиеся ученые протягивают руку своим молодым коллегам, связанным с ними общими научными интересами и относящимся к одной с ними школе. Несомненно, на эту воображаемую карту нанесены также все отделения созданного при ее непосредственном участии Научно-образовательного культурологического общества. Она деятельно следит за их развитием, делает все возможное для того, чтобы общество расширяло свою географию и поддерживало высокий научный тонус, чтобы его «филиалы» находились в состоянии постоянного взаимодействия.

Отдельная тема для разговора – ее неравнодушие, интерес к людям, не утраченная с годами вера в то, что каждый новый участник школы способен сказать новое слово в науке, заполнить своими исследованиями какую-то лакуну. Она тратит много сил, душевных и физических, на общение с теми, кто нуждается в ее совете, поддержке. В этом ежедневном «паломничестве» к ней нет ничего удивительного – она действительно обладает редким даром улавливать суть научного замысла, откликаться на проблемы, волнующие конкретного человека. Пожалуй, особенно внимательна она, много лет назад приехавшая в Северную столицу из далекой Киргизии, по отношению к выходцам из «российских провинций», в которых видит отражение и, возможно, продолжение собственной судьбы. Понятие «смена поколений» для нее не пустой звук – в своих чаяниях она адресуется не столько к коллегам, прошедшим с ней долгий путь, сколько к тем молодым ученым, которым пока еще только предстоит стать сказать свое слово в науке.

Являясь культурологом по характеру дарования, Л.М.Мосолова и свою деятельность рассматривает в контексте, отдавая дань уважения тем ученым, которые были ее учителями, предшественниками и единомышленниками в деле становления науки о культуре и ее отдельных областей. Как уже было отмечено, ей присуща большая скромность в оценке собственных заслуг. Однако все меняется, когда речь заходит о кафедре и научной школе. Для нее принципиально важно, чтобы молодые исследователи осознавали и ценили смысл, масштаб и значение того, что за многие годы было сделано по каждой теме возглавляемого ею научного направления; чтобы помнили о преемственности и поддерживали ее в своих работах; чтобы чувствовали ответственность за будущее научной школы, в создание которой было вложено столько знаний, любви, энергии.

[1] До 1991 г. – Ленинградского государственного педагогического института им. А.И.Герцена.

[2] Кафедра художественной культуры.

[3] Поликультурное пространство Российской Федерации в семи книгах. Научный руководитель и главный редактор Л.М.Мосолова. Культура Дальнего Востока. Книга I / Отв.ред.Н.А.Кривич. СПб., 2012. С.5.

[4] Почти столь же существенный временной отрезок отделяет первые публикации, посвященные культуре Кольского Заполярья (Мурманск, 2005 г.) и поддержанный Российским гуманитарным научным фондом масштабный проект «Культурные индустрии современного Кольского региона: состояние, способы обновления и практики»[4] (рук. Л.М.Мосолова, 2012-2014 гг.), первые результаты которого были опубликованы в коллективной монографии «Культурные индустрии Кольского Севера: пролегомены к исследованию» (СПб., 2012).

[5] Культурологические исследования-2008: Сборник избранных статей преподавателей к 20-летию кафедры теории и истории культуры РГПУ им. А.И.Герцена. СПб., 2008. С.7.

[6] Некоторые из них стали ежегодными, в том числе — собрания Научно-образовательного культурологического общества (включающие научно-практические конференции, коллоквиумы, круглые столы, телемосты) и Выборгский культурологический семинар, в фокусе внимания которого – культурологическое измерение современной школы.

[7] Современная культурология: научная школа профессора Л. М. Мосоловой: Учебное пособие для магистрантов и аспирантов. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2013. – 449 с.

  1. Главная
  2. Научные исследования